Юлиан Кох: «Время для меня больше не является фактором»

Уже прошел почти год, что Юлиан Кох, будучи еще тогда в аренде в клубе Дуйсбург, тяжело травмировался в игре против Оберхаузена. Примечательно, что его возвращение в футбол совпадает почти с годичным юбилеем его отсутствия и с товарищеской игрой «Боруссии» как раз в том самом Оберхаузене, где он получил злополучную травму.

В силу синдрома сдавления ему угрожала краткосрочно даже ампутация его ноги. Но все же блондин вернулся с боем обратно. На тренировочных сборах «Боруссии» в Испании он впервые смог надеть футбольную обувь. В интервью Юлиан Кох рассказывает о своем тяжелом времени в больнице, о своих 9(!) операциях, как он познакомился со своей подругой и о своей большой мечте.

Юлиан Кох, мы впервые смогли наблюдать на тренировочных сборах в Ла Манге, как вы шли через фойе отеля команды, насвистывая, при этом среди всех дортмундцев вы казались наиболее счастливым.

Это могло так быть. Я по-настоящему счастлив, что я смог присутствовать вместе с командой на тренировочных сборах. В последние месяцы у меня больше не было никаких неудач, пока все выглядит по-настоящему хорошо. Я чувствую себя прекрасно.

Вы отсутствовали почти в течение одного года. Вас изменила эта длительная пауза из-за травмы?

В любом случае. В последние месяцы для меня многое изменилось, так же я изменился и как человек. Прежде всего, я многому научился в последние месяцы.

Очень многому научились у жизни?

Конечно. Существуют различные сферы, в которых я чем-то научился. Что, например, можно встретить друзей, на которых я могу рассчитывать и положиться. Так же научился и понимать свое тело. Но самым важным аспектом было терпение. Поначалу у меня были завышенные ожидания, думал, что все пройдет быстрее и потом очень страдал от неудач. Если, например, снова откладывалась операция. Терпение было в последние месяцы основой основ для меня.

Конечно, новый для вас опыт.

Верно, я этого, собственно, и не знал. Я всегда хотел очень многое очень быстро. Тут последние месяцы были в любом случае очень поучительны. Сейчас я подхожу ко всему более расслабленно. Время для меня больше не является фактором.

Сколько раз вы все-таки вынуждены были быть прооперированы?

Всего 9 раз в течение последнего года. 7 раз – в первые 14 дней, 1 раз – в мае и в последний раз – в конце июля.

Был ли в течение всего этого времени момент, когда у вас больше не было желания ничего делать? В котором вы, возможно, думали, что это был конец вашей карьеры?

Да, конечно, прежде всего, в первые 4 недели в больнице. Я мог только лежать на спине, мне нельзя было поворачиваться на бок, не мог двигаться. Это было самое худшее, что я переживал прежде. Быть соединенным воедино с кроватью – это уже было по-настоящему отвратительно.

Это все началось в игре в Оберхаузене, когда вы так тяжело травмировались в борьбе с Димитриосом Паппасом? Он в последующем появлялся перед вами?

Нет, еще нет. Только Тео Шнайдер, тогдашний тренер Оберхаузена, появлялся у меня.

Вы разочарованы этим поведением?

Он ведь совсем не знает мой номер (смеется). Скажем так: я не хочу говорить о других людях.

Как дела шли у вас дальше непосредственно после травмы?

Игра была в пятницу вечером, после первых обследований мы договорились, что я должен появиться в субботу после полудня на магнитно-резонансную томографию. Но в субботу утром я уже проснулся в 6 утра, так как у меня были такие боли, отделил наложенную шину и у меня уже было очень набухшее колено, это выглядело как большой баллон. Собственно, я не хотел ехать сразу в больницу, несмотря на это, но мой отец позвонил доктору Брауну (прим.BVB-Russe: командному врачу «Боруссии»), который был в Мюнхене, но тот смог все равно поставить правильный диагноз. Он сразу сказал моему отцу, что это все так выглядит по симптомам, как у меня будто бы синдром сдавления, однако, он не мог себе этого представлять, так как, по его словам, это бывает достаточно редко. Слава богу, диагноз был правильным. Я действительно кое-чем обязан своему отцу и доктору Брауну.

Если оба не отреагировали бы так быстро, это угрожало бы даже ампутацией вашей ноги?

Это было действительно так. Если бы я пошел только к назначенному времени во второй половине дня, то, возможно, ноги моей уже больше не было бы.

Можно себе представить, что вы после таких переживаний хотели быть только здоровым и больше не составляли себе никаких планов.

Ну да, но маленькую цель я уже имею. Я хотел бы в конце февраля вновь тренироваться с командой. Но если это произойдет 1-2 неделями позже, это не будет так трагично.

Кто вам все это время придавал сил?

В первую очередь, моя семья, на которую я смог целиком положиться и которая всегда была рядом со мной. Кроме того, у меня потрясающие друзья. И моя подруга, с которой я познакомился в больнице.

Она там работала?

Да, как медсестра. Она была один день в моем отделении и мы коротко поговорили друг с другом, больше ничего не было. Мой друг потом тайком ей написал письмо и подставил туда мое имя. И потом это все взяло свое собственное течение, за что я так же очень благодарен.

За это время вы пережили так же личные разочарования?

Да, даже очень большие. Но детальней я не хотел бы об этом рассказывать.

Как теперь дела идут для вас дальше? У вас есть большая мечта?

Я делаю каждый день новые упражнения, как раз впервые спустя 11 месяцев натянул футбольную обувь, что было прекрасно. Теперь я надеюсь, что останусь без травм, потом я хочу тренироваться с командой, собирать игровую практику в любительской команде и если бы я потом мог бы сыграть хотя бы 1 игру за основной клуб еще в этом сезоне, то я был бы сверхсчастлив, так как я знал бы, что все теперь на самом деле закончено.