Герр Фрай, верна ли та история, что Вы в Ваше время выступления в «Боруссии» всегда ездили в Базель, чтобы постричь волосы?
И да, и нет. Конечно, я их так же стриг и в Дортмунде. Если же имелась возможность и были свободные дни, то я сразу ехал в Базель и тогда стриг их там. Мой парикмахер играл вместе со мной в юношеские годы в футбол, я знаю его уже очень долго. Теперь находясь в Люцерне, не нужно туда добираться окольними путями.
С середины апреля Вы являетесь теперь спортивным директором «Люцерна». Вы практически в один момент закончили Вашу карьеру игрока и подписали контракт в Люцерне. У Вас не было никакого желания взять тайм-аут и совсем ничего не делать?
Собственно, это уже было запланированно, только ситуация для меня в решающий момент представлялась именно иначе. В виде клуба «Люцерн» мне предоставился прекрасный переезд. Это хороший клуб с хорошей структурой, которому просто нужно немного помощи. Мы ведь стояли далеко внизу в таблице. Я не жалею ни об одном дне с тех пор, как я здесь. Это было для меня правильным решением.
Как у Вас созрело решение занять такую должность, на работе которой у Вас еще не было опыта?
Я еще в последний год сказал, что в 2013 году я прекращу активную карьеру и планирую потом взять паузу. Но президент «Люцерна» Майк Хаузер позвонил мне и представил мне на рассмотрение свое предложение. Я основательно все это обдумал, посоветовался с людьми, которые повлияли на мою карьеру, и, конечно, спросил у жены. Все мне посоветовали не упускать этот прекрасный шанс. Такие возможности предоставляются не постоянно кому-то в жизни.
Почему Вы переняли эту работу еще во время сезона: Вы опасались меланхолии, которая могла проявится?
Я полагаю, было бы намного хуже, когда завязываешь с футболом, потом ничего не стал бы делать и чуть позже пришлось бы бороться с мыслями, что, возможно, лучше бы продолжал играть дальше. Сейчас я лично так занят, что даже нет времени ни на какую меланхолию. По крайней мере, вплоть до сегодня точно нет (смеется).
Вы представляли себе работу именно такой?
В принципе, да. Я знал, что это будет занимать много времени и будет утомлять меня как физически, так и духовно – так же и потому, что во время начала моей работы мы находились в борьбе за выживание. Сейчас я должен иметь дело со всем тем, что происходит вокруг футбола: агенты игроков, скаутинг, заботиться о собственной команде и так далее. Мне это все доставляет несравненное удовольствие видеть, как растет команда и клуб в целом.
С позволения: терпение и дипломатия не были Вашими самыми сильными качествами в бытность игроком. Теперь же Вам необходимы эти качества гораздо чаще. Удается такая переустановка?
Еще не совсем, но скоро я буду таким (смеется). Иногда я все еще ловлю себя на том, что реагирую несколько импульсивно – как и в свое время будучи игроком. Но потом я глубоко вдыхаю и все становится в порядке.
С помощью Вашей работы Вы хотите успокоить бурное окружение «Люцерна» и позволить кое-чему возникнуть в клубе в долгосрочной перспективе. В какой степени служит Ваш бывший клуб «Боруссия» Дортмунд в качестве образца?
Мы не хотим копировать Дортмунд. Но мы можем в некоторых моментах ориентироваться на его модель, так как в таком случае не во многом можно ошибиться. Но у «Боруссии», конечно, совершенно другие возможности. Когда я в 2006 году пришел в Дортмунд, я знал с первого дня, что рано или поздно клуб снова станет брендом, которым он, собственно, и должен быть. Для меня это было только вопросом времени. Нам всем тогда было понятно, что сперва мы должны пройти через глубокую долину.
Это сравнимо с нынешним положением «Люцерна»?
В этом отношении «Люцерн» уже похож, но на более скромном уровне. У нас нет 80 тысяч зрителей на стадионе и заметно меньше фанатов. И такого мы никогда не добьемся. Но мы можем добиться того, чтобы наш стадион хорошо заполнялся и снова вернулось восхищение клубом во внутренней части Швейцарии. И все это нужно пробуждать заново. Люди хотят видеть, что здесь что-то возникает и что последовательность существует. И это мы хотим спровоцировать – тогда мы стали бы прекрасным клубом по меркам Швейцарии.
Насколько сильна еще Ваша связь с Дортмундом? Коммерческий директор Ханс-Иоахим Вацке несколькими месяцами ранее даже специально пропустил игру «Боруссии», чтобы при презентации Вашей книги произнести торжественную речь.
Это была для меня большая честь. Между нами что-то возникло, что выходит за рамки футбола. Мы поддерживаем регулярный контакт, так же и с Михаэлем Цорком и Юргеном Клоппом я часто разговариваю. Это плодотворный обмен информацией среди друзей.
Момент времени Вашего ухода из «Боруссии» было для многих неожиданным. В 30 лет Вы были в лучшем футбольном возрасте. Почему Вы не подождали еще пару лет, прежде чем вернуться на родину?
Для начала стоит сказать, что если подвести баланс 4 лет в Базеле, то ведь все оправдалось – для «Базеля» и для меня. Я всегда говорил себе, что я хотел бы хотя бы раз испытать то, каково это играть за «Базель». А именнно не как молодой игрок или игрок замены, а как доминантный игрок в том возрасте, в котором я еще способен на хорошую игру. Само собой разумеется, в 30 лет как игрок еще относительно молод, но в моей карьере я не был избавлен от травм. Поэтому со временем уже начинаешь себя спрашивать, как долго еще будет держаться этот уровень. Я не хотел вернуться в Базель и после 5 матчей быть забросанным помидорами, потому что я едва ли могу двигаться.
Первый импульс Вашего перехода вызвал тогда вице-президент «Базеля» Бернхард Хойслер, который обратился к Вам с этим предложением во время свадьбы Марко Штреллера. Как тогда все точно происходило?
Он сидел рядом со мной в церкви в момент венчания, так как он хотел поговорить со мной о тренере, которого я хорошо знаю. Но когда в течение вечера уже немного выпили и стало чуть весело, тогда родилась эта тема. И я ему сказал, если они постараются и действительно хотят, чтобы я вернулся, тогда это получится.
Так значит Ваш переход состоялся при распитии пива?
Нет, скорее вина, чем пива (смеется)
А что бы Вы сделали, если Хойслер тогда не обратился бы к Вам?
Тогда я совершенно точно остался бы в Дортмунде.
В Германии всегда говорилось, что для Вас была достаточно тяжелой переустановка на интенсивную в движении систему игры Юргена Клоппа. Это было так?
При Берте ван Марвийке, Юргене Рёбере и Томасе Долле мы всегда играли с 2 нападающими. Самой большой перестановкой было то, что Клопп потом выставлял команду с одним нападающим и двумя фланговыми полузащитниками. То, что это стало бы требовать больше двигательной активности, я знал. Для меня это не было никакой проблемой.
Гораздо большей Вашей проблемой было то, что Вы травмировались на чемпионате Европы 2008 года.
Точно, в силу этого я целиком пропустил первые два месяца при Юргене Клоппе. Тем самым, он, конечно, не имел со мной почти никакой плотной связи как с игроком, так как я почти постоянно проводил реабилитацию в Швейцарии и вернулся в Дортмунд только тогда, когда я уже мог полноценно принимать участие в тренировках с командой. И когда я снова был в команде, у нас были потрясающие отношения. Я ему в шутку всегда говорил: показатели молочной кислоты еще не забивают голов (смеется). Он потом это тоже признал.
Ваши отношения с Клоппом действительно были всегда такими хорошими? Бывший арбитр Урс Майер недавно сказал, что Клопп ему поведал, что Вы были для него самым большим эгоистом, какого он когда-либо знал.
Если бы это было так, я бы воспринял это как комплимент. Но я знаю, что Юрген не говорил этого. Он лично подтвердил это. Мы поддерживаем регулярный контакт и имеем хорошие отношения, даже если не настолько, как с Аки Вацке. Нас просто больше связывает друг с другом тот факт, что он уже работал в Дортмунде в начале моей карьеры в «Боруссии». Михаэль Цорк и он тогда очень сильно заботились обо мне, я был их приобретением.
Что было Вашим самым эмоциональным моментом в Ваше время, проведенное в «Боруссии»?
Все домашние матчи. Я радовался каждой в отдельности игре на Вестфаленштадионе как маленький ребенок. Конечно, имели место быть некоторые матчи, как против Шальке, которые можно было бы выделить. Но это не соответствовало бы ответу на вопрос. Для меня была всякий раз честь иметь возможность играть перед этой публикой.
Давайте сделаем маленький обзор Вашей карьеры в сборной Швейцарии. На чемпионате мира 2006 года Вы были заменены на 117 минуте встречи 1/8 финала против сборной Украины, незадолго до серии пенальти, будучи хорошо известным исполнителем пенальти. Швейцария в итоге вылетела, не реализовав ни одного удара с 11 метров.
В первый момент у меня не было никаких мыслей. Во второй момент я подумал, что это все не может быть правдой – но я уже сидел на скамейке запасных. В третий момент мы все были ошеломлены, так как они заметили, что они натворили. Я не знаю, позволяет ли сейчас регламент, но сегодня я бы не стал молчать. Я бы возмущался.
Что тогда было причиной Вашей замены?
Я не знаю. Я так же не приписываю это все тренеру, наши отношения были всегда потрясающими. У нас был тренерский штаб из 5 человек, которые, возможно, тогда могли бы размышлять: здесь чертовски пахнет серией пенальти, мы не должны были заменять Фрая.
4 года спустя в матче против Уэльса Вы были освистаны перед «Вашей» публикой в Базеле. Примерно полгода спустя Вы объявили о прекращении выступлений за сборную. Не хватает ли Вам в принципиальной оценке Вашей личности немного уважения Ваших заслуг перед швейцарским футболом?
С момента окончания своей карьеры я чувствую, что даже самые последние глупцы смогли изменить свое мнение и проявляют уважение ко мне. Моей единственной ошибкой было то, что я не прекратил выступление за сборную сразу же после того матча. Потому что я не прислушался к себе. В остальном я уже больше не занимаюсь этой темой. У меня теперь другие заботы.
Как Вас воспринимали тогда как игрока?
Это достаточно причиняло боль. Уверен, невозможно передать словами подобную ситуацию.
0 коммент. :
Отправить комментарий