Мхитарян: «Нигде так не велико давление, как здесь»

Перед финалом Кубка Германии армянский полузащитник Генрих Мхитарян преодолел свою трагедию и драму из последнего матча клуба в Лиге Чемпионов против «Реала». В интервью он объявляет сопернику борьбу и смотрит с заботой на Украину.

В последние 5 лет Бундеслиги чемпионами были Бавария или «Боруссия». Дортмунд – единственный клуб, который может быть опасен для Баварии в ближайшие годы, равно как и в финале?

Финал Кубка будет особенно интересной игрой, которую мы хотим выиграть и которую мы можем выиграть. И, конечно, в следующий сезон мы не будем вступать для того, чтобы быть вторыми. Если все наши игроки здоровы, то наша команда будет еще сильнее, чем сейчас. Мы хотим быть непростым соперником. Но и другие команды могли бы участвовать в борьбе за титул.

Какой Вы находите игру Баварии при Пепе Гвардиоле, которая явно выражена большим владением мячом?

Это не моя задача задумываться над тем, что делают Бавария и Гвардиола. Это их проблема. Мы делаем свою игру.

Многие люди считают игру Баварии скучной. Вы можете это понять?

Одни находят этот стиль игры прекрасным, другие – не таким прекрасным. Но так бывает всегда. Футбол – это ведь тоже дело вкуса.

Независимо от подобных вопросов про вкус Вы говорите, футбол – это вся Ваша жизнь. Почему?

Футбол – действительно моя жизнь, моя работа. Если кто-то работает, но при этом не любит свою работу, для него было бы лучше выбрать другую профессию. Поэтому я живу футболом, это единственное, что я имею. Я никогда не устаю играть в футбол, неважно, что происходит при этом.

Если футбол так значим для Вас, тогда Вы, наверное, были невероятно раздосадованы, что Вы в ответном четвертьфинальном матче Лиги Чемпионов с мадридским «Реалом» упустили 3 больших голевых момента. Если бы Вы использовали хотя бы один из них, возможно, Дортмунд прошел бы дальше.

После того матча я был очень печален, но не только я, фанаты, конечно, тоже. Но партнеры и тренер меня блестяще поддержали, за это я им очень благодарен. Они много говорили со мной. Они сказали мне, что это может случиться с каждым футболистом в мире, ты есть и остаешься важным для нас игроком. Это облегчило мне возможность справиться с этим и выбраться из этой психологической ямы. Возможно, судьба хотела, чтобы все так случилось.

Что касается судьбы: насколько повлиял на Ваше решение стать профессиональным футболистом Ваш рано умерший отец?

Он был очень важен для меня. Во Франции я видел его играющим. Еще когда я был маленьким мальчиком я хотел непременно быть на каждой его тренировке, иногда он брал меня с собой. Но когда я начал серьезно тренироваться, мне было 7 лет. И я сейчас играю ради моего отца.

Вы стоили 27 млн.евро «Боруссии», больше, чем какой-либо другой игрок прежде. Влияет ли на Вас это, когда Вы стоите на поле?

По началу на меня давило, что люди так много говорят об этом. Но потом я сам себе поставил вопрос, почему они это делают. И я сказал себе: я все же ничего не могу поделать от того, что была выторгована такая огромная сумма отступных. Между тем я уже об этом больше не думаю, уже прошел почти год с тех пор.

Люди в ведущих футбольных странах, как Испания, Англия и Германия, воспринимают футбол, футбольный бизнес слишком серьезно?

Я полагаю, давление на игроков нигде так не велико, как в Германии. Люди, равно как и пресса, смотрят не только на поле на тебя, но так же они обращают внимание на то, что происходит за пределами футбола, на каком авто ты едешь, Феррари ли это или скромный автомобиль. Но это все не плохо. С этим я умею обходиться, таков футбол.

Помимо футбола, вы так же изучаете экономику. Куда с этим идти, будучи футболистом?

Я завершаю заочное обучение в академии в Армении, который является филиалом университета в Санкт-Петербурге. После каждого семестра я сдаю свой экзамен, но сейчас у меня мало времени подготовиться к нему, потому что после финала Кубка Германии я отправлюсь в сборную. Мы ведь еще играем против сборной Германии. После этого уже я сдам в Армении свои следующие экзамены.

Это правда, что после окончания Вашей карьеры Вы станете экономическим юристом или изберете другую гражданскую профессию?

Есть некоторые возможности. Но Вы считаете, я должен думать об этом в возрасте еще лишь 25 лет? Это скорее вопрос, который появится лет через 10.

Но так же через 10 лет Вам могло бы помочь Ваше знание иностранных языков, неважно, в качестве спортивного директора или адвоката по финансовым делам. Откуда происходит такой интерес к языкам?

Всегда важно владеть языками людей других стран. Потому что там, где живешь, нужно говорить с людьми, равно как и с партнерами по команде. Для меня важно сразу понять, что они имеют ввиду. Когда они смеются, то это глупо переводить себе только смысл. На армянском я говорю, так как я – армянин. На французском я умею говорить, так как я жил во Франции. Английский был у меня в школе, русский так же знаю, к тому же моя бабушка – русская. А португальский я выучил во время моего четырехмесячного пребывания в Бразилии. Сейчас я пытаюсь учить немецкий. Я кое-что понимаю, но говорить на этом языке несколько тяжело на данный момент. В следующем году я буду говорить так же и на немецком, я надеюсь.

Но Вы понимаете Юргена Клоппа, для которого коммуникация важное средство для общения с игроками?

Да. Он по-немецки обращается к команде. А наедине мы говорим по-английски. Если же я чего-то не понимаю и ошибаюсь в интерпретации, то это вина переводчика.

Вы играли в течение 4 лет в Донецке. Еще остались контакты с Украиной?

Я еще общаюсь с некоторым бывшими партнерами и знакомыми, которые там есть у меня, равно как и о нынешней ситуации. Я не хотел бы делать никаких политических высказываний, но эта ситуация давит на меня. Некоторые мои друзья уехали оттуда. Если все успокоиться, возможно, они вернутся. Но может быть и так, что они не вернуться, если обстоятельства останутся такими же или станут еще хуже. С другой стороны, у меня есть друзья, которые остались в Донецке. Тяжело, но они продолжают там жить.

Вы могли бы себе представить годом ранее, что ситуация так обострится? Были ли вообще признаки подобного сепаратизма на востоке Украины?

Нет, с моей точки зрения, тогда этого не было. 4 года, в течение которых я там играл, этого не чувствовалось. И об этом даже нельзя было думать. Вероятность, что это могло бы произойти, для меня равнялась 1 проценту. Но в жизни никогда не знаешь, что будет завтра.