Генрих Мхитарян: «Я не замена Марио Гётце»

В то время, как Артуро Видаль стал вторым после Хави Мартинеза самым дорогим приобретением Баварии и Бундеслиги, Генрих Мхитарян все еще остается самым дорогим игроком в истории «Боруссии». Армянский полузащитник вступил в свой 3-й год выступления в клубе матчем в Лиге Европы, в котором он сделал первый голевой пас сезона. Перед этим он рассказал в интервью о молодежи в Армении, о давлении, которую оказывает высокая сумма отступных, и о слухах вокруг его будущего.

Господин Мхитарян, недавно Вас можно было увидеть рядом с Артуром Абрахамом на боксерском ринге, когда он победил недавно Роберта Штиглица. Как к этому пришло?

Я познакомился с Артуром, когда подписал контракт в Дортмунде. Он является большим поклонником «Боруссии». И так как мы оба родом из Армении, то быстро все пришло к установлению тесных контактов и мы между тем являемся хорошими друзьями. Я присутствовал на бое против Штиглица, так как прежде я еще никогда не был на боксерском поединке и хотел увидеть его вблизи. Меня порадовало то, что увидел его победу.

Абрахам и Вы являетесь, пожалуй, самыми известными армянскими лицами, если речь идет о спорте. И только лишь у музыкантов System of a down так же есть высокая степень узнаваемости. Как насчет их творчества?

Я знаю очень хорошо эту группу и их музыку, но лично с ними я не знаком. Они очень популярны на моей родине. Мне больше нравятся более спокойные песни. В остальном, для меня эта группа играет слишком громкую музыку. Хардрок – вовсе не мой любимый жанр музыки. Я больше люблю rnb, попа и иногда рэп.

И Вы тоже относитесь в Армении к числу самых больших звезд. Но Вы выросли во Франции. Когда Ваш отец, тоже бывший футболист, умер, Вы вернулись назад в Армению. Какие еще воспоминания у Вас есть о том времени?

Мне было тогда 7 лет. Нам пришлось выдержать тяжелые моменты времени не только из-за смерти отца. Война так же еще не закончилась. Вода едва ли была, у нас было электричество лишь 2 часа в день и не могли использовать освещение так часто и привычно, как во Франции. Это были суровые времена для всей страны. Я рад, что мы пережили это время.

Как много Вы тогда в том возрасте осознавали обстоятельства?

То, что стандарты внезапно стали совсем другими, мне это бросилось в глаза сразу. Но мне не хватало понимания, в том числе взаимосвязей. Возможно, так было и лучше, так как дети более беспечно воспринимают окружающий мир. Только когда я стал старше и понял, какие обстоятельства тогда были, это меня заставило гордиться тем, что нас нельзя было сломить этим.

Насколько нереальным кажется Вам это сейчас, когда Вы как один из самых популярных людей Вашей страны вспоминаете теперь тот период?

В этой связи мне дается действительно тяжело понять это. С другой стороны, я всегда был того убеждения, что можно достичь своих мечтаний и целей, если действительно этого хотелось бы и твердо в них веришь. Во мне всегда был стимул стать профессиональным футболистом. Я родился в большой футбольной семье и хотел быть таким же, как и мой отец. Ради этого я почти на протяжении всей жизни долго работал. И то, что мечта осуществилась, это результат этой многолетней работы.

В Армении Вы играли всю свою юность в футбольной академии «Пюника», который носит имя Вашего отца. Какими были у Вас тогда познания о европейском футболе?

Это было проше, чем Вы, возможно, сейчас себе сейчас представляете: все 5 ведущих чемпионатов можно было у нас увидеть по телевидению. И хотя лишь некоторые матчи, но этого было достаточно. Я ежедневно сидел перед экраном (смеется). Мой тренер в молодежной команде часто сообщал мне, если по телевидению вечером шел интересный матч. И в большинстве случаев их я не пропускал. На следующий день мы потом вместе анализировали на тренировочном поле и говорили о том, что нам запомнилось. Я всегда пытался сразу подметить для себя что-то интересное.

Если Вы так пристально следили, какой клуб был самым любимым?

Было несколько команд, которые мне хорошо нравились. Но я никогда не был фанатом какой-либо из них. Для меня больше была важна привлекательность их стиля игры, так что я больше радовался, когда их матчи снова шли по телевизору.

Есть фото Вашей детской команды, на которой Ваши партнеры и Вы одеты в форму дортмундской «Боруссии». Какая причина была для ее появления?

В те времена лишь немногие клубы могли себе позволить обеспечивать своих игроков футбольной экипировкой. Часто родители игроков собирали деньги и отдавали их тренеру, чтобы он позаботился о приобретении разумной формы. Вот так у меня в юности было много различных форм: помимо «Боруссии», так же была форма немецкой и голландской сборных. Когда мы играли в дортмундской форме и появилось это фото, мы как раз выиграли турнир, который ежегодно проводится в память о моем отце в Ереване.

Потом еще было видео Les yeux dans les Bleus, которое, по словам Вашей матери, повлиял на Вашу юность. Документальный фильм о внутренней жизни сборной Франции, когда она выиграла в 1998 году чемпионат мира.

Я очень часто, неоднократно смотрел эту видеокассету каждый день (улыбается). Я обожал Зинедина Зидана. Меня тогда, конечно, очень радовало, что страна, в которой я частично вырос, выиграла чемпионат мира. Благодаря этому видео, я многое узнал о профессии футболиста.

Насколько?

Под этим я подразумеваю лишь те вещи, которые важны на футбольном поле. Но и поведение игроков за его пределами было так же показано во многих гранях. Как они готовятся к матчу, как они ведут себя в раздевалке или с болельщиками, как они вместе обедают. Все это дало мне важные представления о профессионализме и скромности.

Теперь Вы сами стали профессиональным футболистом и игроком, за которого 2 года назад «Боруссия» отдала свои самые большие деньги в истории. Насколько проблематичным было первое время, была ли большой перестановка?

Если быть честным, у меня едва ли были трудности. Будучи футболистом, часто оказываешься в разъездах, отсюда у меня уже было представление о том и я смог немного настроить себя на то, что меня ждало бы в Германии. Возможно, мне пришлось немного привыкнуть к новому менталитету, но все это шло непрерывно как процесс. К тому же клуб приставил ко мне ассистента, который помогал мне в начале во многих вещах. Между тем у меня много друзей в Германии, в том числе немецких.

Ваша мама – технический директор армянской сборной, Ваша сестра работает ассистенткой Мишеля Платини в УЕФА. Насколько велика Ваша связь с семьей? Насколько часто Вы можете видеться?

Они очень регулярно навещают меня, почти через каждые 3 недели. Мне это очень помогает, чтобы мне не приходилось скучать по ним еще сильнее. Я – семейный человек. Я охотно вижу их рядом, так как я могу спокойно отключаться от всего и черпать новую энергию. С самого начала это безупречно функционировало. Самые большие проблемы в начале у меня были на игровом поле.

Из-за большой суммы отступных?

Да. Это было для меня слишком большим давлением. Каждый говорил только о деньгах, которые были за меня уплачены. Я заметил, что в газетах обо мне плохо писалось. И я принял все это очень близко к сердцу, даже если спустя полгода все улеглось.

Как Вы справились с этим?

Я решил больше не думать о своем первом времени в «Боруссии», так как я понял, что это не имеет никакого смысла для меня. И в газеты я уже тоже не смотрю (смеется). теперь я чувствую себя раскрепощенным и с тех пор могу помогать своей команде больше, чем я мог это делать прежде.

Когда Вы пришли в Дортмунд, клуб как раз покинул Марио Гётце. Многие видели в Вас его прямого преемника. В теории было бы лучше, если бы Вы пришли в «Боруссию» в другое время?

Нет, я так не думаю. Я вовсе не замена Марио Гётце и ею не был. Нас едва ли можно сравнивать как игроков, это бессмысленно. Нельзя изменить свой стиль игры таким образом, чтобы можно было компенсировать потерю совершенно другого игрока. Я вообще считаю принципиально тяжелым делом сравнивать игроков друг с другом.

Было ли это больше причиной в том, что Вы долго не могли избавиться от собственных ошибок, как однажды сказал о Вас Юрген Клопп?

Он прав. Я слишком часто размышлял о том, что было, и зацикливался на своих ошибках. Юрген Клопп и мои партнеры со временем довели до моего сознания то, что я должен забыть о своих ошибках во время игры и вместо этого просто должен продолжать играть в футбол дальше, как будто ничего никогда и не было. В современном футболе нет времени задумываться, в остальном иначе можно оказаться быстро вне игры.

Вы по-настоящему заиграли ближе к окончанию прошлого сезона, но так же Вы провели прежде сильную подготовку. Связано ли это с тем, что Вы теперь умеете лучше прощать себя за совершаемые ошибки?

Прям конкретно не поэтому, но и это тоже близко к этому. Самое большое отличие в том, что я изменил себя и уже как человек лучше признаю то, что футбол – это игра, в которой случаются ошибки. Это можно отнести ко всей жизни в целом, так как в ней не бывает без ошибок. Нужно просто довести до своего сознания то, что никто не застрахован от совершения ошибок и только в обращении с ними и в отношении к ним можно кое-что изменить. Так что я все еще могу заниматься анализом своих ошибок по завершении матчей (смеется).

Вы слышали о том, что говорят многие сторонние наблюдатели? Что игра Генриха Мхитаряна в Дортмунде балансирует между гениальностью и безумием?

Да, я слышал об этом. В целом, это нормально, что не во всех матчах можно показывать очень хорошую игру. Я не могу делать ничего другого, кроме как пытаться хорошо играть в футбол. Я чувствую после каждого матча то, насколько хорош или плох я был. Для этого в клубе есть достаточно людей, мнениям которых я придаю значение. Что говорят обо мне другие, мне безразлично. Так или иначе я не могу влиять на их мнение.

Томас Тухель говорит о Вас только хорошее. Какой была первая встреча с ним, когда уже было известно, что он станет преемником Юргена Клоппа?

Я наслаждался ею. В первую очередь, он хотел узнать меня как человека. Для него менее шла речь о том, чтобы представить мне, что он планирует делать как тренер или как он собирается подходить к своей работе. Мы непринужденно говорили с ним о футболе и сблизились как люди.

С какими целями Вы вступаете под его руководством в новый сезон?

Я ожидаю очень многого от него и уверен, что, как я, так и команда будем играть заметно лучше, чем в прошлом сезоне. Благодаря приходу нового тренера на нас обрушивается много нового, так что мы должны как можно быстрее привыкнуть ко всему этому. Методика тренировок, анализ, обсуждение – многое изменилось и это займет много времени, прежде чем мы проникнемся всем этим. Это ведь сказал и сам тренер. К настоящему моменту времени я бы сказал, что уже многое выглядит очень прилично и мы на хорошем пути.

С Вами в стартовом составе?

Мое место в основе не гарантировано. Я должен заново заслужить его себе с каждой тренировкой и с каждой игрой. В настоящий момент в товарищеских матчах тренер делает много замен, чтобы он мог посмотреть, кто на каких позициях как играет. Я сам с волнением жду того, где именно я буду (смеется).

Лучше всего по центру или нет?

Да, это так. Но важнее всего, чтобы я вообще регулярно получал право выходить на поле и тем самым мог оправдать свое игровое время, которое получаю, хорошей игрой.

В прошлом сезоне появлялись многочисленные слухи относительно Вашего будущего. Ваш агент Мино Райола в болгарской газете упоминал во взаимосвязи с этим туринский «Ювентус». Как выглядят Ваши мысли?

Для начала хочу сказать, я не имею понятия, откуда появилось все это. Мой агент ни болгарин, ни живет там поблизости. Слухи удивили меня, потому что я никогда прежде не говорил, что я хотел бы покинуть клуб. Если это однажды случиться, то я сам скажу публично об этом.

Что вы можете сказать по состоянию на сегодня?

То, что я в Дортмунде чувствую себя комфортно и доволен тем, как все сейчас есть. Прошлый сезон был тяжелым для всех нас, в том числе психологически. Но сейчас мы все особенно мотивированы лучше провести его. Этот командный дух окрыляет меня. Я еще планирую достичь с «Боруссией» большего.