Клопп: «Ректор сказал мне: надеюсь, у тебя получится с футболом»

В течение всего прошлого сезона писатели сопровождали «Боруссию» Дортмунд и вот так на свет появилась книга. Драматург Мориц Ринке поговорил за то с бывшим наставником клуба Юргеном Клоппом. Издание Die Welt опубликовало заранее интервью, в котором он говорит о Мхитаряне, о причинах неудач в первом круге прошлого сезона, о том, что значат для него выигранные с «Боруссией» титулы, и о том, кем он хотел сперва стать.

В течение всего прошлого сезона писатели сопровождали дортмундский футбольный клуб и сделали из этого книгу. Команда авторов из Немецкого Футбольного Союза по приглашению «Боруссии» посещали каждый домашний матч «черно-желтых» и пережили такой сезон, который был сравним с поездкой на американских горках. «Сумбурным браком» называет драматург Мориц Ринке проект, в котором изначально «красивая невеста» «Боруссия» превратилась в лягушку, долгое время боролась против вылета, встала все-таки на ноги и даже в итоге была в финале Кубка Германии. Но хэппи-энда не было и потом клуб потерял и своего звездного тренера Юргена Клоппа.

И ради книги «Man muss ein Spiel auch lesen können» («игру так же нужно уметь читать»), которая выйдет 21 августа в Blumenbar-Ферлаг, главный «нападающий», автор Ринке получил право в конце сезона взять подробное интервью у Юргена Клоппа. И оно появляется заранее.

В своей жизни я брал интервью прежде лишь у 2 человек. У Хайнера Мюллера и Хорста Эккеля. Вы – третий…

Хорст Эккель! Я играл вместе с Эккелем! Совершенно легендарная команда, с которой мы играли. Команда Lotto из знаменитостей немецкого футбола. И Вольфганг Оверат так же присутствовал в ней. Вольфганг никогда не приходил точно ко времени. Так что мы всегда начинали играть в 11 человек, то есть, в полном составе, а потом уже Оверат просто выбегал на поле. И когда Оверат появлялся на поле, Хорст Эккель просто переходил играть на другую сторону игрового поля, чтобы ему никто как самому старшему на поле не смог сказать: «Эй, Хорст, освободи поле, ты хотя в 1954 году в финале в Берне выключил из игры «блуждающего форварда» венгров Хидегкути, но сейчас Оверат здесь!». Неет, Хорст всегда продолжал играть дальше, он даже не позволял менять себя Оверату, тогда мы играли в 12 человек, они все хотели играть в футбол словно сумасшедшие. Когда Оверат играл на меня пасом, что мяч пролетает в полуметре мимо меня, тогда он мне всегда говорил: «скажи, у тебя нет коленных суставов?» (смеется). Что была за команда!

Это напоминает немного национальную сборную авторов. Что Вы думали: сейчас внезапно здесь появятся 27 писателей, чтобы посещать каждый домашний матч «Боруссии» и потом еще все эти тексты публиковать на сайте клуба?

Я ведь не читаю никаких отчетов о матчах.

Это мы говорим так же всегда, никаких критиков.

Если я сам увидел игру собственными глазами, то мне не нужно смотреть на то, как оценили ее другие. Ваши тексты я с уверенностью порой и освистывал бы, возможно, я однажды все же сделаю это, чтобы просто ознакомиться с этим совершенно другим способом отображения матча. Я могу вынести всю серьезность футбола действительно только 90 минут. Все, что делается вокруг футбола, поиск протагонистов, что так же всегда делаете вы, журналисты, - это, конечно, безумие, и я, к счастью, достаточно умен, чтобы уметь оценивать футбол по-настоящему правильно. Поэтому все то, что юмористично, я нахожу очень прекрасным.

Нужно честно сказать, что наши отчеты о матчах, особенно в первом круге, были как раз не такими юмористичными.

Горький юмор – тоже юмор.

Себастьян Кель, Ваш великий, чудесный, многолетний капитан и опорник, прочел все тексты для этой книги. Он пишет в послесловии, что в противоположность к журналистам, никогда не ощущал злорадства. Ведь большинство из нас имеет свои команды: Бавария, «Вердер», «Герта», даже «Айнтрахт» Брауншвейг и «Айнтрахт» Франкфурт. Так что мы приезжали сюда будучи относительно нейтральными к Дортмунду. Но постепенно все больше возникало это эмфатическое удивление, что с командой с такими качественными игроками может происходить что-то подобное. Это сейчас выглядит слишком соответствующе спортивной журналистике? Вам определенно приходилось отвечать на это часто.

Но мой ответ никогда никого не устраивал. Но я тоже не могу пройти мимо правды.

Так что было причиной? Травмированные, не так ли?

То, что все это стало решающей темой в этом сезоне, это нужно сказать совершенно четко. Потому что все эти травмы или не находившиеся в 100%-ой форме игроки привели к тому, что игроки не были теми, какими они могли бы быть. И все это в таком скоплении обстоятельств, которое меня временами заставляло думать: неужели нам так много везло в 2011 и 2012 годах?

Тогда Вы взяли 3 титула и в 2013 году были в финале Лиги Чемпионов.

Да, и внезапно все, совершенно все пошло против нас! Почему? Этого больше нельзя было понять. И сразу просто появляется слишком много проблем за кратчайшее время и мало возможности для восстановления, реабилитации и общей тренировки – и тогда нечто подобное ведет к хаосу. И когда игрок находится не в 100% форме, касается ли это психологического состояния или чего-то еще, тогда в Бундеслиге получаешь по шапке. Это с нами и произошло.

Так же было немного ощущение, что игроки выглядели уставшими или насытившимися титулами. Действительно ли тому был выигрыш чемпионата мира, как многие говорили?

Но ведь на чемпионате мира было не так много игроков! И если кто из игроков мог бы быть сытым от пребывания на чемпионате мира, то это был бы Матс Хуммельс. У Матса были, прежде всего, проблемы с формой. Но другие парни, которые были в Бразилии, у них была совершенно другая проблема: всегда, когда Маттиас Гинтер и Эрик Дурм входили в помещение и кто-то кричал «чемпионы мира», тогда они оборачивались и думали, что позади них стоит Швайнштайгер. Еще раз хочу сказать, проблемой первого круга было то, что у нас не было времени работать над решениями проблем. Нам пришлось все это высидеть, выдержать, пройти, вплоть до того, как в Бремене в конце первого круга прозвучал финальный свисток, и когда я пришел домой, жена мне сказала: сейчас ты стал абсолютно безумным. Потому что я был даже после этого в хорошем настроении. Мы только проиграли в Бремене, были 17-ми или 18-ми в тот же вечер, то есть, провели Сочельник на месте в зоне вылета – и я прихожу домой таким, словно я - заново родившийся человек, потому что я знал, что теперь можно подойти к решению проблем. И потом это, к счастью, удалось сделать. Мы сыграли совершенно нормальный и временами даже хороший второй круг, который при этом ощущается не так, потому что на каждом матче тебя что-то преследует.

В Вашей команде были совершенно различные игроки, я назову лишь Гросскройца и Мхитаряна. По Мхитаряну я еще могу вспомнить этот эпизод в игре против «Реала» в четвертьфинале Лиги Чемпионов 2014, когда он не забивает в пустые ворота, попадает в штангу. После этой сцены у меня было чувство, что после этого игрок в течение всего сезона борется с самим собой в психологическом плане. Он играл словно принц Гамлет, так отчаянно и нерешительно, с бледностью мысли, и его передачи были либо запоздалыми, либо не доходили совсем до партнеров. И в итоге он чаще всего сидел на скамейке запасных.

Большинство игроков охотно имело бы проблемы, какие имеет Мхитарян. Он является совершенно определенно одним из самых талантливых игроков в мире. Сочетать в игре скорость и технику – это фантастика. Это есть не у многих игроков. Но качество завершения удара? Конечно, для завершения удара действительно требуется необходимое спокойствие, чтобы иметь возможность оправдать свои собственные ожидания. К тому же у этого игрока есть невероятно высокие ожидания от самого себя, это означает, что он может разочаровать себя даже при хорошей игре. Он хорошо играл в том матче против «Реала», но разочаровал себя сам, не забив гол. И это относится к футболу, что терпишь неудачу, что терпишь неудачу по-крупному. И, вероятно, в литературе тоже так есть, что можно определенно терпеть неудачу по-крупному.

О, да, у Беккета же есть фраза «Ошибись снова, ошибись лучше».

Существуют причины, почему лучшие шахматисты этого мира родом из Армении, как Мхитарян. В других странах тоже играют в шахматы, но из этой страны выходит чрезвычайно много шахматистов. Они умные, они усердные, они стараются. И если что-то идет не так, тогда они ищут вину в самих себе, они сами себя упрекают в этом, а когда ты упрекаешь самого себя, то становится совсем тяжело.

Существуют художники, которые хотят войти в историю тем, что они накладывают отпечаток на определенную эпоху или открывают стиль. Что для Вас важнее: титулы, победы или тоже открытие нового стиля в футболе?

Я не становился тренером с мыслью «Я изменяю футбол». Вовсе нет. Как так можно?

У Вас не было ощущения после победы 5:2 в финале Кубка Германии над Баварией типа того, что «да, мы играем в новый стиль игры, на который не может найти ответ даже великая Бавария»?

Нет, не в качестве изменения футбола, а как повышение вероятности, что мы выигрываем матчи. Я никогда не думал о футболе в качестве целого, а только лишь о том, в чем я мог бы больше нуждаться: немного больше двигательной активности, немного больше контрпрессинга. Я никогда не мечтал о том, чтобы стать чемпионом Германии. Совсем не мечтал. Я с трудом мог поверить в свое счастье, что мне дали возможность быть тренером. Это так, и это так есть и сегодня. Поэтому в 2013 году был финал Лиги Чемпионов…

Который Вы проиграли со своей командой Баварии со счетом 1:2 на Уэмбли.

И для меня он остался в воспоминаниях не как упущенный шанс выиграть титул, финал меня даже не интересует в таком ключе. Титулы и медали, все они когда-нибудь будут висеть в музее клуба, и потом ты уже больше не знаешь, что это был точно за трофей и кто когда какой титул выиграл. Важнее в воспоминаниях лишь то, что ты присутствовал на матчах, что пережил все это! Об этом идет речь. О переживании!

Не слишком ли сердечно Вы руководили командой?

Я считаю нет.

Уильям Шенкли, легендарный тренер «Ливерпуля», считал футбол чем-то вроде политической культурной борьбы. Он же произнес фразу «есть люди, которые думают, футбол – это дело жизни или смерти. Мне не нравится эта точка зрения. Я могу Вас заверить, что футбол намного серьезней». Описывает ли эта фраза и Вас во время игры?

Без сомнения, и для меня 90 минут – это необычайное состояние, так что я не всегда могу рационально объяснить свое поведение во время игры. И хотя в эти 90 минут речь идет все же не о жизни и смерти, но и о не менее важном.

Что было для Вас самым трогательным моментом, который Вы пережили у кромки поля?

Победный гол над «Малагой» в четвертьфинале Лиги Чемпионов 2013 года на нашем собственном стадионе.

Тогда после 82 минут встречи счет был 1:2 и «Боруссии» нужно было забивать еще 2 гола…

Ройс в добавленное время сравнял счет, а потом забил Сантана. Это было безумие! Круто.

Верно! Можно ли учиться жизни из футбола?

Я не знаю, нужен ли для этого футбол. В топ-футболе так: там мало имеют значение отговорки. Футбол – это абсолютно честный спорт. Это означает, ты отдаешь все силы, но вопреки этому не уверен, что получишь что-то за это по заслугам или кому-то по-настоящему достанется, потому что достался не в тот день не тот соперник. Футболисты умеют невероятно хорошо обходиться с критикой. Люди же в повседневной жизни, вероятно, не такие. Журналисты! Журналисты ругают без конца, они умеют описывать все, но когда ты говоришь одному из них: эй, я прочел 15 твоих статей и мне бросилось в глаза, что ты вообще не умеешь писать, тот сразу ломается.

И, прежде всего, они будут замечать это и следующие 500 лет. Как можно относится к случайности, несмотря на постоянные тренировки?

На эту тему я прочел недавно интересную статью в Die Welt о Мэттью Бенхеме. Слышали о таком? Он – тот, кто вывел «Мидтьюллан» на вершину первой лиги Дании, а в Англии - «Брентфорд» в верхнюю часть таблицы в чемпионшипе. Он – информатик, у него супермозги и работает со статистикой. Из этого он сделал бизнес, суперуспешное букмекерское бюро: в этой статье он пишет, что «Боруссия» Дортмунд, по его словам, в этом сезоне является второй лучшей немецкой командой, об этом однозначно говорят цифры, но они же имеют чрезвычайно большое отношение к неудаче. Случайность!

Тогда из этого может следовать вопрос: как можно искусней всего вести себя по отношению к случайностям?

А как это можно натренировать?

Кем Вы первоначально хотели стать, когда были маленьким?

Первоначально врачом. Во мне и сегодня, пожалуй, есть маленький синдром помощи. Но для этой профессии я, честно говоря, был недостаточно ловок. При вручении аттестата зрелости ректор сказал мне «Надеюсь, у тебя получится с футболом, иначе я вижу все в мрачном цвете».

Welt.de

Перевод: Эдуард Самитов (BVB-Russe)