Михаэль Цорк: «Дортмунд – это мое место»

Михаэль Цорк провел всю свою жизнь в Дортмунде и в «Боруссии». После окончания своей игровой карьеры в 1998 году он сразу же сменил игровую форму клуба на менеджерскую. В интервью спортивный директор говорит о своей тесной связи с Дортмундом, о своей прерванной учебе, о тяжелом начале карьеры менеджера и об обхождении со множеством трансферных слухов.

Господин Цорк, что более вероятно: что Вы однажды покинете «Боруссию» или Шальке все-таки выиграет чемпионат Германии?

Когда-нибудь мне ведь придется уйти в любом случае. В идеале, в силу возраста (смеется). Так что это более вероятно.

Вы – уроженец Дортмунда, провели в клубе всю свою карьеру как игрок и затем сразу же неразрывно вошли в роль спортивного директора. Почему Дортмунд остается навсегда?

В мое активное время игрока у меня были совершенно размышления о том, хотел бы я провести все это время в Дортмунде или нет. У меня постоянно были предложения от других клубов. И как раз на закате своей карьеры я уже больше не играл регулярно. Мне это было совершенно не по вкусу и к тому моменту времени я этого не осознавал. Вследствие этого я почти был вынужден размышлять на счет того, чтобы остаться или нет. Я размышлял о том, не хотел бы я еще в каком-либо другом месте показать, на что я еще способен.

И?

Чем интенсивней думал об этом и чем ближе было принятие окончательного решения, тем мне становилось все более понятным: Дортмунд – это мое место. И я не хотел бы его покидать.

Как много мыслей подобного рода у Вас было?

Не так много. Их можно посчитать по пальцам одной руки.

Что конкретно означает для Вас родина?

В этом отношении я не так романтично расположен, чтобы быть честным. Я всегда жил в Дортмунде и всегда нахожу себя там. Вместе со своей семьей и друзьями я очень комфортно чувствую себя здесь. Но это не так, что я комфортно чувствую себя исключительно в Дортмунде и нигде больше.

Тогда насколько тесно связано Ваше окружение с городом?

В любом отношении это совершенно различно. Есть друзья из других городов и стран, есть друзья из Дортмунда и есть те, которые даже не имеют ничего общего с футболом. Никого нет случайно из Гельзенкирхена (смеется). В этом отношении я в действительно смотрю на это не так односторонне.

Это правда, что Вы однажды прервали свою учебу?

Да. Я уже был как год профессиональным игроком при тренере Бранко Зебеце, когда сдавал экзамены на аттестат зрелости. Тогда это был вовсе непростой год, так как интенсивность тренировок была очень высокой. К тому же я был еще 4 недели в расположении юниорской сборной Германии в Австралии на чемпионате мира. после этого я прибыл в Эссен-Купфердре на спортивную службу в бундесвер и одновременно вместе с приятелями по дортмундскому университету изучал экономические науки.

Из-за чего Вы не довели до конца учебу?

Сначала я регулярно появлялся там и имел расписку. Но к счастью, мои друзья помогали мне и передавали свои конспекты, если я не мог присутствовать на лекциях из-за футбола. потом приходилось возвращаться к пропущенному уроку и доделывать его при ограниченных временных сроках. В конечном счете я прекратил учебу после 4 семестров, так как мой основной род деятельности все больше смещался в сторону футбола (смеется). И нужно сказать, что я принял решение в пользу презренного металла.

После окончания Вашей игровой        карьеры в 1998 году Вам не пришлось наслаждаться наличием образования, гораздо больше это был сразу переход от игрока к менеджеру. Вы тогда поначалу полагались, прежде всего, на те знания, которые Вы собрали как игрок?

Конечно. Знания и опыт, которые я тогда собрал в определенных ситуациях, я могу частично применять и сегодня. Как раз в 90-е годы мы играли во многих турнирах за трофеи в Европе, так что было собрано много сравнимых разных ощущений.

Все остальное потом пришло через чистую практику?

Точно. Нельзя научиться работе спортивного директора. Конечно, сейчас есть учебные программы, которые занимаются этой областью и механизмами, с ней связанными. Но при таком обучении можно взять с собой лишь основы знаний. Но что действительно важно в итоге, по моему мнению, это опыт, который можно получить лишь на практике. Я делаю это уже более 10 лет и часто использую этот фонд из сочетания опыта игрока и менеджера.  

Как Вы обходились с такими «сухими» темами, как, например, устав клуба или принципы трансферов?

Это все можно прочесть.

Между тем для Вас уже стало обыденным делом торговаться за дорогих игроков и суммы отступных, разрабатывать положения и условия договоров и работать с большой сетью. Как бы Вы об этом подумали, если бы Вам это все предсказал кто-то еще когда Вы были игроком?

То, что я хотел бы попытаться работать в этой области, мне это стало самому понятно только ближе к концу моей игровой карьеры. Я ведь не становился быстрее (смеется). И тогда я поставил вопрос, хотел бы я работать потом тренером или заниматься чем-то совершенно другим. И потом я по-настоящему быстро пришло к решению связать интерес к финансовым процессам со спортивной областью, которую я хорошо знаю как игрок.

Был период, когда Вы подписывали с клубом почти исключительно одногодичные контракты.

Это было следствием тяжелого финансового кризиса «Боруссии» с почти ее полным банкротством в 2004 году. После смены руководства мы провели соответствующие переговоры. Я даже помню, как я сказал Ханс-Иоахиму Вацке: мне безразличен срок действия контракта, просто посмотри, как я работаю, и мы тогда будем смотреть дальше.

Когда Вацке принял руководство «Боруссией» и спас утопавший в долгах клуб, он оказал Вам поддержку. При этом Ваша работа была частично спорной.

Да, так и было. Я тогда работал практически как на испытательном сроке, так как результаты были не такими, как можно было на это надеяться в идеале. Нужно так же учитывать, что в период с 2002 по 2005 годы мы вынуждены быть финансово здоровыми. За 2 сезона мы сократили бюджет зарплат с 57 до 24 млн.евро. Тогда финансовые аспекты в жизни «Боруссии» имели просто более высокое значение, чем спортивные. Приоритеты отчетливо сместились. Причем это все было как угодно, но далеко непросто.

Насколько?

Мы должны были объяснить людям, что хотя мы все еще «Боруссия», собирающая полный стадион, но сперва мы должны были подготовить финансовый фундамент, чтобы снова иметь возможность развиваться дальше как спортивный клуб. Хотя и тогда на нашей форме был логотип BVB, но в качественном отношении тогда еще это не была настоящая «Боруссия» на 100%.

Был ли это один из тех моментов, когда Вы серьезно размышляли о том, чтобы бросить нищий клуб и покинуть впервые «Боруссию»?

Нет. Я просто тогда не хотел терпеть неудачу, это было моей большой мотивацией. Конечно, мне не понравились многие критики, с другой стороны, все нужно видеть в сравнении. Являешься ли игроком или менеджером, эта работа такая публичная, как едва ли какая другая. Поэтому и не бывает без таких некрасивых моментов. Учишься обходиться с ними и в какой-то мере воспринимать их часть этой работы.

Теперь на протяжении нескольких лет у Вас есть значительно меньше всяких неприятных неизбежностей при выполнении работы. Для Вас она благодаря этому стала проще?

Если рассматривать чисто с финансовой точки зрения, то да, мы так здоровы, как никогда прежде в клубной истории. Но то, что работа стала легче, я так не считаю. Хотя сейчас удается быстрее убеждать игроков перейти в наш клуб. Но в силу успехов последних лет отчетливо выросли ожидания и притязания, и по отношению к нам тоже. Сейчас более нацеленно нужно смотреть в согласовании с тренером, какие игроки действительно могут усилить нас и не нужно ли начинать параллельно другие действия.

Что касается трансферов игроков. Вы известны тем, что мало или вообще не принимаете участия в спекуляциях и слухах. Но сегодня они появляются с постоянной регулярностью. Как Вы обходитесь с ними?

В настоящее время я признаю, что это все относится к моей работе. Но когда слухи становятся все более бессмысленными, я все больше сдерживаюсь в своих оценках. Но иногда трансферная кухня обеспечивает и интересные стимулы.

Насколько?

Когда читаешь, что мы уже достигли согласия с каким-то игроком и даже не выходили на него, то это даже очень ценные советы (смеется). шутки в сторону. Когда мы в одном из редких случаев занимаем какую-то позицию по какому-то игроку и потом в прессе утверждается обратное, то это просто действует на нервы.

Когда Вы потом вообще не высказываетесь, только тогда начинаются спекулировать.

Но на сегодняшний день это явно работа журналистов. Просто вы спекулируете. Хотя некоторые положения дел просто шизофреничны. Тогда, согласно слухам, один и тот же игрок меняет 4 разных клуба в течение 3 дней. И тогда Вам самим нужно отвечать на появляющиеся вопросы.

Вы и без этого считаетесь личностью, который не особенно часто появляется перед камерой. Почему?

Мне не нужно быть постоянно в эпицентре внимания общественности, так как меня это не интересует и не хотел бы показывать свою работу с помощью подобных саморекламе выступлений. Мое профессиональное окружение должно знать, каков я и соответствующим образом меня оценивать. Это для меня важно.

Было ли когда-то конкретное предложение, которое заставило Вас наполовину погрузиться в размышления?

В конце моей игровой карьеры у меня было предложение из Японии, чемпионат которой тогда в финансовом плане был как нынешний китайский. Там я мог бы зарабатывать в несколько раз больше, чем в «Боруссии». Если бы я это сделал, то я не стал бы победителем Лиги Чемпионов.