Томас Мёнье: «Я был вовсе неплохим нападающим»

Далеко не секрет, что Томас Мёнье никогда не считался топ-игроком на своей позиции. В свое время он был отчислен из футбольной академии, работал на фабрике и, тем не менее, стал профессиональным игроком благодаря своему усердию и трудолюбию. Бельгийский защитник всё же добился в своей карьере приличных успехов, выступал за «ПСЖ», а сейчас играет в «Боруссии». О своем непростом, извилистом жизненном пути (и не только) Мёнье рассказал в большом интервью изданию Kicker.

Тренировочные сборы считаются у всех профессиональных игроков достаточно напряженными. Тем не менее, наслаждаетесь ли вы тем, господин Мёнье, что здесь вы можете спать всё же несколько дольше, чем дома с вашими детьми?

Нет, если честно, я вообще не люблю быть на тренировочных сборах (смеется). Не поймите меня неправильно: у нас были суперусловия и для нас как группы игроков важно быть тесно вместе пару дней. Но я просто охотнее люблю быть дома. Там я чувствую себя комфортнее всего.

Вы считаетесь заядлым любителем книг. Какую книгу вы читаете в настоящее время?

У меня были две книги с собой в Бад Рагаце. От ранних истоков до времен Римской империи, средневековья, колониального периода до наших дней.

Это вовсе не самая очевидная тема для чтения на тренировочных сборах…

В Бельгии на протяжении нескольких недель много говорят о времени правления Леопольда II и о том, что произошло при его правлении в Конго. Это и визит нашего короля Филиппа в Конго побудили меня побольше узнать об этой главе в истории Бельгии. Тем более что в мои школьные годы мы никогда должны образом не изучали эту тему. Меня заинтересовало то, что случилось на заднем плане. Поэтому я взял две книги, чтобы иметь две разные точки зрения на эти события. В конце концов, так же речь идет и о том, чтобы узнать, как возникла наша сегодняшняя страна с регионами Валлония, Фландрия и Брюссель и какие культурные и языковые различия возникли вследствие этого.

Насколько это присутствует для вас, например, в национальной команде?

Сегодня это уже больше не тема для разговоров, но очень давно она была таковой. Когда тренер был говорящим по-французски, то его чрезмерно критиковали фламандские журналисты. Если тренер сборной говорил на фламандском языке, всё было наоборот. Но, к счастью, эти времена уже прошли. Сегодня у нас тренер сборной испанец, с которым мы говорим по-английски. И происхождение игроков тоже больше не играет никакой роли. Но, извините, я даю слишком большие ответы.

Вам не нужно извиняться. Уже только этот короткий экскурс в начале беседы показывает, что вы не соответствуете стандартным представлениям о футболисте. Если бы появилась на свет биография вашей жизни, какое название вы бы захотели увидеть?

Возможно, «Живя мечтой». По крайней мере, если я оглядываюсь назад, когда мне было 19 лет, то есть, начало моей профессиональной карьеры, потому что я всегда мечтал быть футболистом. Но если бы я смог пожелать себе что-то для жизни, то, чтобы я был профессиональным футболистом, но вел жизнь обычного человека! Это было бы лучшим из лучших!

Почему это?

Потому что я являюсь очень интровертной личностью. В течение лет мне пришлось заставлять себя быть открытым, но это отняло у меня много сил и было непросто. Раньше мне очень тяжело давалось говорить с людьми, не говоря уже о том, чтобы выступать в школе перед целой группой. Это было для меня невообразимо. Мне так же нравилось всегда быть одному. В этом плане ничего не изменилось и сегодня. У меня нет никаких проблем с тем, чтобы побыть одному целую неделю. Я всегда нахожу для себя занятие. Но я так же понимаю, что нельзя всегда стоять в одиночестве в своем углу, общение – тоже часть жизни. Поэтому моя прежняя простая жизнь в Бельгии в сочетании с работой в качестве футболиста была бы хорошим компромиссом.

Вам всего 30 лет, но позади вас уже лежит турбулентная жизнь: выросли в бельгийской провинции, были отчислены из «Стандарда» (Льеж), работали почтальоном, рабочим на фабрике, играли в футзал – и потом всё же стали профессиональным футболистом. И к тому же очень успешным. Подходит ли понятие «сказка» для описания вашего карьерного пути или это не соответствует понятию «работа», которая стоит за этим?

Вы знаете, для меня футбол всегда был такой страстью, что я никогда не воспринимал его как работу. Я смотрел матчи или нарезки в Youtube и потом выходил в сад, чтобы тренировать трюки моих кумиров. В течение нескольких часов. Сегодня я знаю, что это была тоже форма работы и что в тот период были заложены основы всех моих игровых качеств профессионального игрока. Этому прошлому я обязан всем, что я имею сейчас.

Так все-таки сказка?

Я родом из очень верующей семьи. Мой дядя, например, является священником. Несколько недель назад он венчал мою жену и меня. И когда смотрю на то, каким путем пошла моя жизнь, то я не могу не верить в Бога. Со мной произошло так много позитивного. Было так много маленьких моментов, связанных с моим жизненным путем, которые всегда были только положительными. Я отдаю всё для того, чтобы жить хорошей жизнью. Но это делают и другие. Значит, тут должна быть какая-то связь. То ли назвать это кармой, то ли как-то еще. Иначе я не могу объяснить себе это.

Но ваш жизненный путь не был таким простым. Были бы вы сегодня тем, кем являетесь, если бы вы в молодости не прошли школу жизни?

Да, это был бы я. Когда для меня всё закончилось в академии льежского «Стандарда», я не рассматривал это как поражение. Я чувствовал себя свободным. Внезапно у меня снова появилось время для встреч с друзьями, чтобы пойти в кино или что-то выпить. В академии это всё было невозможно.

Значит, не разрушилась ваша мечта?

Если быть честным, когда мы вышли после разговора с руководством академии, мы с мамой посмотрели друг на друга и рассмеялись, потому что все было кончено. Я там участвовал в играх, пока всё шло, но это было просто не моё. Поэтому на короткое время я закончил с футболом, потому что всегда говорилось: без академии нельзя быть профи.

И всё вышло по-другому. Окольным путем через третью лигу вы стали игроком сборной и чемпионом Бельгии, а позже и во Франции.

Да, потому что моя мама устроила меня в «Виртон», маленький клуб, в котором я сперва просто мог делать то, что мне доставляет удовольствие. Всё остальное пришло потом со временем.

Не сказали бы вы, что по сей день есть два разных Томаса Мёнье? Один – интроверт. Другой – футболист, который действует на поле энергично и довольно жёстко?

Да. Люди, которые действительно меня знают, подтвердили бы вам это. У меня есть поздравления с днем рождения в моем телефоне, которым уже два года, но на которые я еще не ответил. Не потому, что я невежлив, а потому что я ненавижу свой телефон. Но, к сожалению, мне телефон необходим.

Например, для чатов команды в соц.сетях…

Да, к примеру. Но это тоже не всегда работает. В последнее время мне больше нужно было ходить к врачу команды для обычной проверки мочи и крови. Так вот, я пошел туда, но то, что мы по утрам дома не должны были ходить в туалет, об этом я не прочитал. Но всё было в порядке, и я пошел домой. Так что вывернутая наизнанку сторона во мне нравится мне больше всего. Это тот Томас Мёнье, каким я его знаю с юности (смеется).

В то же время вы открыли для себя и искусство. Сочетаются ли искусство и футбол?

Очень даже. Футбол – это тоже форма искусства. Как и любой вид спорта. Ты стремишься к совершенству. Пабло Пикассо ведь тоже не сел вот так сразу и своими первыми масками кисти создал шедевр. Он практиковал, практиковал, практиковал – до тех пор, пока он не стал художником, которым восхищаются и по сей день. Если посмотреть на таких игроков, как Неймар, Лионель Месси или Криштиану Роналду, то там ведь не только лишь талант, который делает их такими прекрасными игроками, но и упорная работа.

Насколько вероятно, что после окончания карьеры вы будете работать тренером, чтобы атаки вашей команды выглядели как искусство?

Для этого мне нужно снова готовиться: у нас в сборной была возможность получить тренерскую лицензию в кратчайшие сроки. Я прошел все курсы, но за неделю до их завершения я позвонил своему доценту и сказал: «Ты можешь меня вычеркнуть, я прекращаю».

А что случилось?

Я был травмирован и во время своего восстановления был 3 месяца в Антверпене. В течение этого времени я каждую неделю вместе с парой друзей смотрел матч. Как совершенно нормальный болельщик. И я наслаждался тем, чтобы стоять на трибуне, смеяться и просто хорошо проводить время. Без всякого стресса, без камер, направленных на кого-то, и без всей другой ерунды. Это был футбол, который я себе представляю. И когда я гляжу вперед на 10 лет в будущее, то я вижу себя там – на трибуне.

Итак, болельщик и, возможно, художник?

Я вполне могу себе представить оставаться преданным футболу и в профессиональном плане. Возможно, как скаут или футбольный агент. Я полагаю, у меня есть некоторые качества, чтобы хорошо выполнять эти обязанности. Я так же могу себе представить работу ТВ-экспертом. И не чтобы критиковать игроков, как многие сегодня это делают, по моему мнению. Я хочу работать конструктивно, а не деструктивно.

Вы начинали свою карьеру нападающим, прежде чем в «Брюгге» вы были переобучены в защитника. В чем большее искусство: предотвратить или забить гол?

Забить гол. Ведь поэтому никто не хочет стать защитником.

Но вы же стали одним из них…

… потому что мне пришлось это сделать. Иначе сегодня я здесь не сидел бы (смеется). Раньше я восхищался Рудом ван Нистелроем. Оливером Бирхоффом. Аланом Ширером. Бразильским Рональдо. А защитником? Я не знаю. И я был вовсе неплохим нападающим. Но я был и не как Эрлинг Холанд, который забивает порой по 3 гола за игру. Перед матчем в еврокубке против «Маритиму» мне тренер сказал тогда: «Ты физически силен, ты вынослив, ты сыграешь правым защитником».

И ведь совсем уж плохо вы не могли тогда сыграть.

И тут мы снова возвращаемся к теме кармы: в игре против «Фуншала» я смог сыграть только хорошо, настолько плохо они сыграли (смеется). И я остался играть на этой позиции, попал в сборную, затем в «ПСЖ» и потом в «Боруссию». Так что мне не на что жаловаться.

В Париже вы играли вместе с Неймаром. Не ощущали ли вы себя порой на тренировках трехлетним ребенком, который заблудился и вместо детского сада оказался в художественной галерее Пикассо?

Я должен признаться, я был большим поклонником Неймара, когда он играл еще в Барселоне. И когда мы тогда с «ПСЖ» после победы дома со счетом 4:0 проиграли 1:6 «Барсе», это всё случилось только из-за его игры. Если бы мне было 10 лет, то я повесил бы в своей комнате его постер. Но в Париже, с моей точки зрения, он несколько утратил свою магию.

Каким образом?

Как будущий партнер по команде, конечно, я был восхищен, когда он подписал контракт с «ПСЖ». Но с точки зрения футбольного романтика, которым и я являюсь, именно Барса – это команда Неймара, равно как и для Месси, как и для Серхио Рамоса – «Реал».

Вернемся к вам. Охотно бы сыграл нападающий Мёнье против защитника Мёнье?

Нет, всё-таки я не хочу, чтобы меня травмировали (смеется). А если серьезно, то почему нет? Я ведь точно знаю, как я действую на поле как защитник. Причем, с моей точки зрения, меня тяжело по-настоящему выключить из борьбы, играя против меня один на один.

Ваше прозвище звучит «машина», потому что вы пашете и бегаете на фланге. Можно было бы подумать, это подходит к игре за «Боруссию». Тем не менее, у вас было тяжелое положение там как раз в самом начале. У вас есть объяснение этому?

Я играю в футбол, потому что люблю футбол. И когда я пришел в 2020 году в Дортмунд, позади меня были вовсе не простые месяцы. В «ПСЖ» я был тогда отстранен от игры спортивным директором (прим.: Леонардо), потому что я не захотел продлевать свой контракт. Всё шло без меня, вплоть до финала Лиги Чемпионов, хотя я заслуживал того, чтобы сыграть в нем. И в частном порядке покинуть Париж был тоже совершенно непросто. Моя жена, мои дети и я – мы все любили этот город. И отдать это всё было трудно. Но со временем нам удалось перестроиться. Я думаю, это так же можно видеть и по моей игре на поле.

Ваш второй сезон прошел значительно лучше, пока вы не получили травму.

Эту обратную связь я получил так же и от своей жены – она так же критична, как и журналисты. И она разбирается в футболе – ее отец сам был профессиональным игроком. Я еще помню, как она мне в первый раз сказала, когда я хорошо сыграл – это был особенный момент для меня.

Верите ли вы то, что вам удастся показывать ту же форму и после паузы из-за травмы?

Да, у меня хорошие ощущения насчет этого.

Теперь вашим тренером является Эдин Терзич. Как и во второй половине вашего дебютного сезона в «Боруссии». Но тогда при нем вы почти не играли. Нужно ли вам вместе объясниться?

Для этого нет никаких причин. Эдин был в ситуации, когда ему пришлось испробовать всё, чтобы спасти этот клуб. Мы были тогда в очень тяжелой ситуации. Он тогда делал свою работу и стабилизировал нашу ситуацию. Я не обижаюсь на него за то, что я играл нерегулярно. Он держал команду в поле зрения и выжимал из нее максимум. И, если быть честным с самим собой, тогда я тоже был недостаточно хорош. Теперь всё начинается с нуля – и я отдам все силы для того, чтобы попасть в состав. Удастся ли это? Это зависит только от меня.

Много хороших игроков покинуло «Боруссию». Видите ли вы себя в будущем в еще большей ответственности как игрок?

Я охотнее всего это делаю благодаря своей игре на поле. Я не подхожу для роли классического лидера, потому что я, как и прежде, слишком неохотно говорю перед группой. А если я говорю, то открыто выражаю свои чувства. Я не умею лгать, я прямолинеен, я не умею притворяться. Иногда это усложняет мне жизнь (смеется).

Вокруг «Боруссии» появилось что-то вроде эйфории. Ощущается ли в команде большой интерес к тому, что ждёт ее впереди в сезоне?

Абсолютно. Конечно, обнаружение опухоли у нашего нового товарища по команде Себастьена Аллера было шоком для нас и испортило нам настроение. Но когда я смотрю на наши тренировки, я вижу много качественных игроков в команде. Наши новички очень хорошо нам подходят. Потому что в футбольном плане они очень хороши. Но так же и потому, что они – настоящие бойцы. Как раз это нам и нужно: игроки, готовые отдать всё ради победы. Нам не нужны мировые звезды, нам нужны игроки, которые готовы помогать команде.

И еще вопрос: какое имя написано на игровых футболках ваших детей?

Там написано «Папа».

Так что всё же есть дети, которые носят футболки и с именем правого защитника, совсем иначе, чем вы предполагали много лет назад.

Нет, нет, «Папа» не мое имя (улыбается). И если бы это были не мои дети, то, готов поспорить, в последнем сезоне они носили бы футболки с фамилией «Холанд» на спине. Ведь действительно никто не хочет становиться защитником…